Куда спешит народ быть может на изгнание.
Я не берусь ответить на вопрос.
Но в страхе здравого сознания
Я ощущаю бремя чьих-то слёз.
И прокричав столетиям, постойте
Вдруг повернули время вспять.
И в глубине больной фантазии поэта
Была поставлена незримая печать.
Связующим звеном потерянного смысла
И тупика, в который нас распутье увело.
Я чувствовал давление редчайшего цинизма.
И понимал, что многое уже ушло.
Слагал слова и превращал их в песни,
Окутанные мраком тех времён.
Лишь слабый огонёк слепой надежды
Когда-нибудь и мог исправить что-то в нём.
Я в это верил и сейчас так продолжаю
Быть может правда мы лишь корм скоту.
Наверное был он прав. И я его конечно уважаю.
Но согласиться врятли с ним смогу.
Закончил песню он свою так искромётно и внезапно,
Как каждый кто оставил в этом мире след.
Он этот крест с себя сорвать хотел неоднократно.
Несчастный и измученный поэт.
Ну всё пора и мне закончить это,
Мой стих вдруг подошёл к концу.
Увидимся в других словах и рифмах.
До встречи друг мой на яву.
|