На брусьях во дворе – да, тех, что мне по грудь едва доходят – маленький мальчишка качается, земли касаясь чуть с горящими глазами, словно выше сей турникет возвышенностей всех и Джомолунгмой чтя случайный камень, смешной бесёнок – он взирает вверх, земли еще не видя под ногами…
Но что с того, что я, казалось бы, в неё подошвами так твёрдо упираюсь – самообман… вином я оглушён, на брусьях обреченности качаюсь. И не горят уже мои глаза, и раньше то горевшие не слишком, спускаю жизнь, как лодка паруса при штиле – злой, стареющий мальчишка… |