+


 
Бугры, бурьян, церковный камень…
Речушка в метр глубиной.
Бордовой гаснущей стеной
Закат летит меж облаками.


Текут деревья, сумрак дремлет,
Сползая медленно с крыльца.
И под звездой седой и древней
Рожает женщина
Отца.


Он встанет через год – на ноги,
И будет двадцать лет в пути,
Чтобы найти одну из многих.
И вместе с ней –
Меня
Найти.



+



Прорежет теплый воздух птица,
Сверкнет зрачком, гнездо совьет.

Капитолийская волчица
вернется в логово свое.

Счастливо ляжет возле входа
Под жар полуденных небес.
Любовь, свобода и охота –
Не мало, в общем то…
И лес.

Пусть в будущем - сверкают храмы.
И Колизей кровит в ушах.
Ну а пока,
не Рим – а ямы.
И лебеда. И черемша.

И спят на животе у мамы
два судьбоносных малыша.



+



Я встречами сыт,
словно крыса горохом.

Но жизнь меня жалит –
всё чаще, все ярче…

Господь нами ходит
по пыльным дорогам.

Господь через нас всех
ликует и плачет.


И хочешь ты этого
Или не хочешь -
А будешь любимым.
И будешь – постылым.

Сквозь наши глаза –
смотрят дивные Очи
И далее рук –
простираются крылья…


И я в жесткой лямке
и в ломке,
как нарик…
И я столько звезд
нахожу на асфальте!…

Я не понимаю
небесный сценарий.
Но с маленькой роли,
                             прошу,
Не снимайте…



+



Я знаю, ты не виновата.
А если так – то не одна.
Листва в лесу пожаром смята
И жадной горечи полна.

На мокрый гравий въедут шины
С волной орешника тугой…
Я знаю, за тебя – решили.
А твой рассудок стал слугой.

Я знаю – ты не виновата…
Как страшно в доме,
как тепло.
И потолок - волной покатой…
И бьется бабочка в стекло…

А за окном – сожмуришь веки,
И вновь пожаром лес накрыт.
Горят и лопаются ветки.

И всё – горит, горит, горит…



+



Сентябрь. Задела стая веток
крылом
стеклянный горизонт.
И скачет по билбордам ветер -
на побегушках. Как гарсон.

И дождик с накрененных улиц
сползает
легкий и слепой…

Не потому, что ты проснулась –
А потому, что мир
такой.



+



ПРОХОЖИЙ


Я хочу вам сказать…
Вы послушайте, вы не спешите.
Отложите дела и события
на полчаса.
Не зовите гостей.
Но в гостиной камин – не тушите.
И прикройте на миг
беспокойные ваши глаза.


Я хочу вам открыть,
как удел мой прекрасен
и сложен.
Как я молод и свеж
и какие творю чудеса.

Но взлетают огни.
Валят гости из жаркой прихожей.
Накрывают столы.
Надрывают в чаду
голоса…


Значит, снова один.
Не сдержать жестких капель галопа…
Ливень бьет по глазам.
Ливень рубит в плечах
судный крест.

Сны и люди смешались…
Но четко считает Голгофа
каждый сбивчивый шаг мой
в разломе земли и небес.



+



Починят по дворам качели,
Нагреет воздухом плечо.
В тугие мартовские щели
С востока солнце потечет.


На подоконник бросит кто-то
Тюльпанов мелкое шитье...
И слезет дрянь и позолота
С бульварных лубочных щитов.


Мы разошлись. И бьет аллегро
Капели –
         в ржавую кровать!
Зато душе не быть калекой.
Зато рукам – не воровать.

А сердцу – не искать другую…
Ну что ж, лети…
Увы и ах!…

Господь мороженым торгует
На всех растаявших углах.



+



Она светить явилась – здесь, в аду
мне…
Обстирывать пришла. И утешать.
Порхает в каждой женщине
Ведунья,
без спросу
вытворяя чудеса.


Ни крыша не удержит,
ни линолеум -
Когда она свой оседлает смех…

Верхушки трав,
                   мощеные луною -
ее толкают
в яркий темный верх.


Святая стружка снов,
мотки латуни -
смешалось всё
под потолком души…

Порхает в каждой женщине
Ведунья.

Не двигайся.
Не морщись.
НЕ ДЫШИ.



+



ЛЕТО. ВОКЗАЛ.



Трехлеток в новеньких сандалиях
Колдует на асфальте мелом.
Старик, похожий на Гомера,
Склоняясь, уснул на чемоданах.



+



СОН В ПОРТУ



Причалы, камень. Ад.
Похожие - на пугал,
который век подряд
в Ньюкасле грузим уголь.

          В порту, где толчея,
          в лебёдочном визжанье -
          приснится мне, что я
          внезапно уезжаю.

Что воздух - отпускной
И с привкусом романса!
И грейфер челюстной
породой обожрался…

Что пальм и негров – нет,
исчезли угля груды…
И шелестит билет
и карманчике нагрудном.

           И я вернусь в твой двор,
           Во сне инопланетном
           Под тополиный ствол,
           заросший льдом и светом.

Вернусь в глаза твои –
Всё тот же бестолковый…
Напомнить о любви
святой
и подростковой…



+



Ищу в твоих глазах
Средь нежности и зла
Один спокойный миг
Без пыток и аварий…
Опять у нас бои
Опять у нас разлад
И я ругаю мир
И лезу под трамваи.


Вот так мы и живем
И скука нас не ест
Чего-то не щадим
Чего-то не умеем…
Вмещается Земля
В случайный наш подъезд
И мы стоим вдвоем
Молчим
И руки греем.



+



Такое бывает: дома сметет –
И лишь поле кругом колышет…
Кричи, возмущайся -
Ни ангел, ни черт,
Никто тебя не услышит.

Никто не погладит по голове.
Не вручит коня и латы.
Лишь глаз кошачий вспыхнет в траве –
Холодный, зеленоватый…



+



АВГУСТ. УТРО



Охрипшей осеннею бурей
Застигнут баркас голубой,
Тяжелой волной темно-бурой,
Звездой несчастливой,
Судьбой.

И высыпал в утренней мути
Поселок на кромку земли.
И самые зоркие люди
До боли зрачки напрягли.


И, горбясь, рыбачки сидели,
И ждали. И в рваную даль
Всем телом, всем сердцем глядели…
И я
Не дописывал –
Ждал.



+



Звезда над равниною южной,
Картошка в случайной золе –
И больше ни грамма не нужно
На этой огромной земле.


Деревья по пояс в закате
Да сладкая пыль табуна.
Да в только что убранной хате -
Божница, свеча.
И жена.



+



ТРОЯ. 7 ЧАСОВ УТРА.



Разгоряченная и прекрасная
Ты садишься возле меня
На пыльные сверкающие камни
И порываешься наделать
Множество глупостей.

Или хотя бы вот эту –
Самую нетерпеливую.

А я отвечаю тебе -
Опомнись, не вздумай,
Я не стою этого.
И никто, поверь мне,
Не стоит этого.

Чтобы вот так – радостно,
С отвратительной смелостью
Ломать
Единственное
И самое дорогое,
Что есть у тебя
Наедине с собой.

Крылья.



+



А красок на всех не хватило…
Зима. Что поделаешь с ней…
И наша пустая квартира
От этого вдвое темней.


Скажу, что пошел за цветами.
Ты молча отправишься спать.
Усядусь на пёстрый татами
И тихо начну колдовать.


Пахуч будет сон твой и горек.
Приснятся тебе корабли,
Приснится малиновый берег
И синие сопки вдали…



+



П А Р И Ж



Берег усыпан в ночи
Желтыми зернами риса.
С темно-вишневого пирса
В море уходят лучи.


Яхта. Ночной кипарис,
Ветром хрустящие тали.
Музыка…
Что нам Париж?…
Нас там не очень-то ждали.


Но всё равно до зари
Я подарил тебе в танце
Восемь аллей Тюильри
Пять небоскребов Дефанса…



+



В монисте всех моих веков
Закат сверкнул -
                        и затерялся.
И мелкий дождик за террасой
идет ворчливо и легко…


Прислушиваюсь - к тишине…
К собранию грачей крикливых…
К широкой жалобной луне,
запутавшейся
в темных сливах.


Плыву над дачною скамьей
                 за медленной рекою
                                          Млечной…
Чтоб сердцем встретиться
с семьей –
Прекрасной, сумеречной, вечной…



+



Когда-нибудь
Тебе станет настолько
Тоскливо и странно,
Что ты отложишь все
Свои неотложные дела,
Вырежешь из молодой яблони
Посох – и отправишься
Искать меня по всему белому
И черному свету.

Однако, у нашей сказки
Счастливого конца
Не намечается.
И на тот случай,
Если тебе все же удастся
Дойти, доплыть,
Догрустить -
До меня,
Я возвел из нелюдимого
Лунного камня
Семь кратеров - семь бастионов…

Выковал семь пудовых замков.
И предупредил, что когда-нибудь
Будут ломиться и плакать,
И спаивать стражу.

Ну а пока, на душе у тебя
Июль, за окнами – август.
Посох твой только что
Отцвел белыми цветами.
А замки мои лежат на прилавке
В магазине.

А на месте шестисот километрового
Герцшпрунга -
пока что
детская песочница.

И в ней увлеченно играют 
все, как один – в будущем,
мои неподкупные воины.



+



Сутки назад,
В полнолуние
Кто-то, смотря в небеса,
Жег на сиреневой пустоши
Длинный дрожащий
Костер.



+



Чужой успех, чужая блажь.
Чужие стены и ошибки…
А у меня есть дикий пляж
И бухта –
С одичавшей шлюпкой.

Плесну водой на окоем,
Тугую зелень счищу с борта…
И буду плавно и свободно
Грести и думать
О своем.



+



Лесной рассвет –
Земной, обычный…
Сейчас бы лечь на животе…
Паром с медлительностью бычьей -
жует по розовой воде.


Кромсают воздух крики чаек,
сминая сумрак голубой.
И берег тонок и случаен
в минуту эту за кормой.


Вот так всегда: придешь,
ботинком
собьешь росу, наладишь кисть…
Но холст мой
Рядом с паутинкой -
и груб, и беспросветно кисл.


Нырнет из ежевики выдра
на светлые изломы дна…

И видишь, как твоя палитра
в сравненье с Божеской –
бедна…



+



М А Р Т



Мы крупно и
жадно ссорились -
всем ангелам наперекор.

Мигала в воздухе изморось.
И красным мигал светофор.


Потом ты ногою топнула -
ушла… Хоть бесись, хоть плач.

И долго сидел на тополе
Большой эбонитовый
Грач.



+



ПОД  АФИНАМИ



Садится солнце за Афины
За тёмно-красные поля
За сеном крытые овины
За дом, за спину косаря

За сруб гремящего колодца…

По скошенной вечерней ржи
Босая девочка бежит
И не боится уколоться



+



ДЕТСТВО



Вечернее кружево мошек.
И матери окрик нестрогий.

И колких навозных лепешек
Гряда посредине дороги.



+



ДЕРЕВЕНСКИЕ



Вынырнувшие
Из преисподней,
Забрызганные -
Рыбалкой и солнцем

Деловито прошли сквозь меня

И занялись созиданием
Неподалеку.

Черт меня дернул
По склону полюбопытствовать:
Как же там
Роют червей?

И пока я втирал глину
В коленки и мысленно
Таскал каждого зеваку за уши –

Стояли наверху
И сочувственно жмурили
Злые, васильковые зрачки.



+



СУХУМИ. 12 ЧАСОВ ДНЯ.



Как головной убор ацтека,
Дрожит и кружится Сухуми
И наши пальмы у аптеки
Зеленоваты и сутулы.

В их зноем залитых колоннах
Есть что-то от времен Хеопса…

И мы сюда еще вернемся
И купим семечек каленых.



+



Туманы
тянутся без звука.
И фотография – молчит.
И в ней карябает разлука
Любимой женщины черты.


На взморье – ветер
Серый, лишний…
Кататься гальке и дорожать…
Но крика волн совсем
не слышно.
Коль плещет и кричит
душа.


Ведь нас с тобой
нет и в помине.
И всюду – немость и ZERO…

И письма корчатся в камине,
вставая с треском
на ребро.



+



Я сердцем скоро – вырасту…
И припасет Господь к сраженью
для нас – звезду
                       на всю версту.
Для недругов – аршин с саженью…


Я дорасту до наших встреч -
в дворцах и лужах
запыленных.
И я не дам тебе залечь -
в постелях,
               ложью разбомбленных.


И мы шагнем в наш дилижанс.
И мы – в миры уедем наши…
Руками накрепко держась.
Глазами накрепко обнявшись.


Пусть по толпе
                     гуляет вой.
И пусть снаряды бьют прицельно.

Мы мчим листвяною тропой -
Багряной, яркой, канительной…
Такой невечной, но бесценной.
Как весь сентябрь.
Как мы с тобой.



+



Чернеют в городе грачи,
И небо жалит синевою
И кожа вновь твоя горчит
И отдает слегка травою.


И снова весь пчелиный улей
В нагретом воздухе рябит.
И вновь сосновый ствол разбит
Тяжелой мартовскою пулей.


Всего лишь миг –
И мы поймем,
Как жизнь чудовищно красива…

И, наконец - родим наш дом.
И, наконец, построим сына…



+
Из книги "ВЕРХУШКИ ТРАВ, МОЩЕНЫЕ ЛУНОЮ..."
Март 1979