Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит --
я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печалы,
и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречалы.
Вот и старость вдалы маячит,
и о многом забыть пора ...
Я люблю тебя.
Это значит --
я желаю тебе добра.
Значит, как мне тебя покинуть,
как мне
...

Сутки с тобой,
месяцы - врозь ...
Спервоначалу
так повелось.
Уходишь, приходишь,
и снова,
и снова прощаешься,
то в слезы, то в сны
превращаешься,
и снова я жду,
как во векы веков
из плаванья женщины ждут
моряков.
Жду утром, и в полдень,
и ночью сырой,
и вдруг ты однажды
стучишься: - Открой!
Тепла, тяжела
дорогая рука ...
... А годы летят,
как летят облака,
летят-пролет
...

С умением знатока
меня ты правил, как скульптор глыбу,
я сплошная ... я вся одна,
ы, может, только Ему под силу.

Ты обломал все мои края
и подобрал с пола все осколки,
но не узнаешь какая я,
ы никогда не узнаешь толком.

Ты хочешь мраморный камень мой,
как пластилин, изогнуть в скульптуру,
но я другая, а ты чужой.
Не ученик я ... а ты - не гуру

Все бесполезно ... а ты пропал ...
И, скажем, скульптор
...

Мне достаточно знать, что ты жил,
Что твой путь не тернист, но светел,
Что обкуренный террорист
Самолет твой еще не встретил.
Что рука в согласье с умом,
Что ты сможешь достать, что надо,
Что у ангела под крылом,
И тебя пощадит торнадо.

И когда, объездив всесь свет,
Ты вернешься домой устало,
Женской нежностью обогрет,
Ты заснешь, как ребенок малый.
Свален в камеру хлопот груз,
На губах лежит отблеск счастья,
...

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идты
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые трев
...

Скажи, ты хоть думаешь обо мне?
Хотя иногда, хоть немного, мимоходом?
Вплетаются утерянные знамена
В неквапний прогресс утраченных веков.

Скажи, или я в снах твоих бываю?
Отголоском, тенью, каплей росы ...
Скажи мне, розкраяний мой рай,
Чего в одиноких ангелов просит?

Скажи мне, почему порвались струны,
Почему мой сумм тревогу полюбил?
И еще скажи, почему твой поцелуй
Пьянящим меня, как дух карпатских трав?
...

Я сгорела дотла. К тлину.
Я зотлила. Меня нет.
Тонконога, как балерина,
На пуанты становится зима.

И розпачливо пестить душу
Ледовым безголоссям снов ...
Что-то тебе я сказать должен --
Нечто про яблоки осенью.


Круглобоки, налити соком,
Что чужие окропить уста ...
И трогательно-волоока,
Вслед заплаче нам мрак.

Безнадежно зивьяли крылья
Лепестками летят в туман ...
Я сгорела дотла. Зотли
...

Есть ли существенное более на свете,
Чем тот замрияний художник,
Что кистью воскрешает цветы,
С воодушевлением пелюсточок каждый.

Есть ли на свете важнее,
Нож тая лагидная иметь
Что песней ребенка радует,
Вкладывая в колыбель спать.

Есть ли на свете более прекрасна
Чем две души эти горячие,
Что, дощиком полити обильно,
От ласки захмелили плачут.

Нет! Немае без любви
Ни счастья, ни вдохновения и зак
...

смеются, плачут соловьи
и бьют песнями в грудь:
"цилуй, цилуй, цилуй ее, --
вновь молодость не будет!

ты не смотри, что будет там,
или забвение, или измена:
весна идет навстречу вам,
весна в настоящее время вам совет.

на минуту единственный оставь
свой сумм, мысли и горе --
и струя собственной души
улий в шумляче море.

лови летючу мгновение жизни!
чаруйсь, хмелий, впивайся
и среди грез и забв
...

задиристый, солнце, и задиристый, ветер!
задиристый, свижосте нив!
я воскрес, чтобы с вами жить
под шаленством весенних дождей.

пусть заляжеться тишина вокруг,
и снова буду, как вы, немым,
но в сердце моем никогда
не замовкне весенний гром.