Ты меня собой не угробишь, нет, - 
Ты умрешь и воскреснешь во мне, бессмертная.
Так глаза мои поменяли цвет
Из древесного прежде на льдисто-абсентовый,
Так слова мои из тебя текут:
Я молитвой, а ты - философским трактатом,
Так и пальцы, как будто коренья рук,
Помнят тело твое, безнадежно распятое.
Кровоточащая, ты умела в себе
Душеточащий крик усмирять и удерживать...
Ты мне скажешь однажды, как можно терпеть,
Не являясь еще не святой, ни умершею,
Как же ты умудряешься ранить? Так
Плача, скрипка с надрывом не ранила струнами.

Но, возможно, об этом и стоит мечтать -
Я впервые живой, а не кем-то придуманный...