Ты ешь манерно шоколад.

По наготе твоей досужей

Атласный соскользнул халат,

Зеркальной растекаясь лужей.

И вот, средь пара в пышной пене

Клонится томно голова,

И видно груди и колени,

Как розовые острова.

А завтра снова с самой рани

Замрешь на долгие часы

полуживое изваянье

Чертовски редкостной красы.

И вновь расплещутся шаги

Средь зала гулко приближаясь,

 И положение ноги

Поправит он не улыбаясь.

И приподнимет пальцем он

Твой подбородок (как скотине!)

Угрюм и зол, и чуть смущен

Прикосновением к богине.

И снова тишь. (Такой зануда!)

Но ценит долгий он стопкадр

Анатомического чуда.

Анатомический театр!

Сплошь торсы, бюсты, царственные лица

Богов, богинь,

Кудрявый гипс голов пылится.

Ну хоть тебя в их ряд задвинь.

Когда потом, не при делах,

Блестя "металлом", словно збруей,

Свой облик видишь в зеркалах,

Сама к себе в тот миг ревнуешь.

Когда потом, войдя в кабак,

Его встречаешь с теткой некой

Дивишься: "С кем? Как можно? Как?"

Но что ты скажешь человеку?

 Ты продаешь ему свой труд,

Тебе он платит твердым евро.

Богинь, блин, замуж не берут.

 Они - натура для шедевра.